Деревня Ратьковичи находится за Янушковичами, недалеко от санатория “Рудня”. Здесь, в окрестностях озера Дикое, в Руднянских лесах с весны 1942 г. стали обустраивать свои землянки первые партизаны.

Сначала продовольствия хватало всем. В первый год войны немцы не распускали колхозы. Поэтому в амбарах было колхозное зерно, а на фермах — коровы и свиньи. Партизаны пользовались этим. Но потом колхозы ликвидировали и появились проблемы со снабжением продуктами. Пришлось обращаться к местным жителям.

Нужно сказать, что в войну за любую помощь партизанам, в том числе и продуктами, фашисты расстреливали и даже сжигали целые деревни. Но все-таки сельчане оказывали помощь лесным солдатам. По распоряжению подпольного райкома партии за каждым отрядом закреплялись деревни, в которых можно было заготавливать провиант. Назначался комендант, который регулировал, что сдавать, кому и сколько.

С увеличением численности отрядов нужно было все больше продовольствия. К концу войны его не хватало уже и партизанам, и населению. И хлеб часто был основным продуктом. Ведь сухари из него можно носить с собой в вещмешке и размачивать в нужное время.

А чтобы был хлеб, его надо было испечь в больших количествах. Это делали или на месте в партизанском лагере, или в окрестных деревнях у местных жителей из муки, которую привозили лесные солдаты. В августе 1942 г. фашисты сожгли мельницу около Рудни, на которой ее мололи. Тогда была расстреляна вся семья партизанского мельника Степана Куксы. Но обойтись без мельницы нельзя было, и ее восстановили на старом месте.

В Ратьковичах и сегодня сохранился дом, где местные жители пекли хлеб для лесных солдат (на снимке). Он почти такой же внутри, только немного подремонтирован, и покрашен снаружи. В отличном состоянии поддерживает его хозяин — Иван Жилянин (на снимке), приезжающий сюда на выходные вместе с супругой Александрой Александровной. Иван Маркович уже 42 года работает фрезеровщиком на Минском подшипниковом заводе. За свой труд награжден медалью “За трудовые заслуги”.

Иван Жилянин родился здесь в 1946 г. и помнит рассказы о том, как у его дедушки пекли хлеб: “В этом доме, которому через два года будет уже 100 лет, во время войны жили мой дедушка Антон Леонтьевич и бабушка Мария Ивановна Жилянины. Партизаны здесь устроили пекарню. Тут были две русские печи. Четыре женщины по ночам пекли в них хлеб. Булки были большие – примерно по 4-5 килограммов. Два раза в неделю в 3 часа ночи приезжали лесные солдаты на подводах и забирали испеченный хлеб. В Ратьковичах пекли хлеб партизанам не только в этом доме, но и в других.

Мать моя — Мария Юшко — родом из д. Смолинка Червенского района. Она была связной у партизан. Пришла до войны в 1937 г. молодая учительница к нам на квартиру и осталась – вышла замуж за моего отца.

В войну нашу деревню не сожгли, как соседнюю Рудню. Только в Германию молодежь забрали. Деревню вечером окружили каратели. Объявили, что утром надо всем собраться на колхозном дворе. Молодежь, в том числе и моих родителей, повезли в Логойск. Там стали грузить на машины. А отец на мать говорит: “Слезай”. Они стали прощаться и разыграли такую сцену, как будто папу забирают, а жена его провожает. Она слезла с машины и пошла. Ее никто не задерживал. Так и не попала в Германию.

А до деда дошли слухи, что его дети находятся где-то под Минском, на Долгиновском тракте, в школе, и что их оттуда можно выкупить. Он собрал сало, яйца, мед, самогон, еще что-то и вместе с одной местной женщиной Наташей поехал. Охранники их во двор пустили и говорят: “Заезжай. Распрягай коня”. Они заехали, там у них все забрали, а деда и ту женщину отправили вместе со всеми в Германию…”

Всю технологию выпечки и рецептуру хлеба до сих пор помнит Галина Боброва (в девичестве Жилянина) (на снимке), приезжающая в Ратьковичи в родительский дом.

Она родилась здесь в войну в 1943 г.: “ Я помню, как мама пекла хлеб уже после войны, но это делали точно так же, как и раньше. Дрожжей тогда не было, а только хлебная закваска. Ржаную обдирную муку использовали. Мешали с водой до консистенции густой сметаны и ставили в теплое место на двое суток. Когда начинала бродить — кислый запах шел.

С готовой закваской делали тесто. Добавляли соль, некоторые — тмин. Топили печь, уже из опыта знали, сколько дров надо. Потом жар вынимали и выметали золу. Печь давала температуру снизу и свод ее был горячий. Важно было, чтобы хлеб не подгорел, но и испекся в то же время. Его делали с дырочками по бокам.

Были специальные деревянные хлебные лопаты — широкие, с ручкой. Ими вставляли хлеб в печь, под низ стелили листья дуба или аира. Обычно за один раз три булки закладывали. Они были большие, примерно по 4 килограмма.”

Люди того военного поколения говорят, что и сейчас помнят то ощущение. Для них хлеб был вкуснее всего на свете. Может потому, что все время хотели есть и другого ничего не видели.

Александр Павлюкович.