Щучин, Колобжег (Польша), Небит-Даг (Туркменистан), Ленинград – эти города навсегда остались в памяти логойчанина Вячеслава Вашкевича. С каждым населенным пунктом, где он служил, связана масса историй, и во многих уголках бывшего СССР он приобрел товарищей, однако в конце концов оказалось, что лучше родного Логойска ничего нет.

Итак, небольшой географический ликбез от земляка.

Логойск

– Я здесь родился. Тот дом, в котором живу, – родительский. В нем уже подрастали и мои дети.

Еще в школе загорелся идеей поступать в высшее военное авиационное училище в Чернигове (сегодня его уже нет). Просто мой старший брат тоже туда хотел, однако оказался не годен – у него зубы были плохие, т. е. отбор был очень жесткий. Но меня это не испугало. У нас дома осталась брошюрка училища, я ее прочел и решил связать жизнь с авиацией.

Первый отбор был в нашем военкомате, и мне сказали, что я подхожу по здоровью.

Чернигов

– То, что я прошел районную медкомиссию, никаких гарантий мне не давало. Далее следовала областная. Чтобы было понятно, что такое поступление в летное училище, нужно сказать, что нас в Минск приехало 1500 кандидатов, а отобрали 200. Причем из Логойска было двое, а прошел только я.

В общем, курсантом я стал в 1969 году. Это было замечательное время – каждый день узнаешь что-то новое. Но впервые сел за штурвал только на втором курсе. «Учебной партой» для нас был самолет Л-29 чехословацкого производства. Машина удобная и надежная. Ощущения — фантастические.

Затем мы пересели на Л-39. Кстати, сегодня россияне уже перешли на ЯКи, а наши летчики, по-моему, до сих пор учатся на тех самых Л-39, на которых я получал первые навыки.

А далее освоил МиГ-17 и МиГ-21. В 1973 г. выпустился и попал на базу в Щучин.

Щучин — Россь

– В то время стремительное развитие авиации диктовало свои условия: когда я приехал в Щучин, меня сразу отправили переучиваться летать на новейших МиГ-23. Затем поступили на вооружение МиГ-23С, МиГ-23 образца 1971 г., МиГ-23М. Несколько лет я пробыл в Щучине, потом нас перебросили в Россь, что в Волковысском районе. А следующим пунктом стала Польша.

Колобжег

– Это небольшой польский город с населением около 50 тыс. на берегу Балтийского моря. Там стояла наша воздушная армия. Я уже был командиром эскадрильи (12 самолетов). В Польше было хорошо, спокойно. Это в ГДР советский воинский контингент насчитывал сотни тысяч человек, а в Польше было не так. Кстати, там я принял решение поступать в Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина.

Монино, Московская область

– В академии я проучился с 1982 по 1985 годы. Подготовка там была блестящая. Говорю «была», потому что данное учебное заведение упразднили в 2011 г. Остался только музей, в котором собраны редчайшие образцы авиационной техники. Там есть на что посмотреть, и будет очень жаль, если и это не удастся сохранить.

На память об академии у меня остался альбом с автографом легендарного летчика, трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба.

Небит-Даг (современный Балканабад)

– В то время принцип был такой: чтобы никому не было обидно, военных перебрасывали в разные точки СССР и стран-союзниц. Т. е. всю жизнь служить, скажем, на Дальнем Востоке или Крайнем Севере не давали, была постоянная ротация. К 1986 г. так случилось и с моей семьей – тогда у меня уже было двое детей. Меня направили в Небит-Даг, что в Туркменской ССР.

Бытовые условия там были неплохие, но климат — жара +50, а еще если добавляется пыльная буря… Дети сразу заболели.

Но вообще, мы с товарищами готовились лететь в Афганистан, тогда практически все летчики должны были пройти его. Но в том же 1986 г. нас перевели в систему ПВО и мы остались в СССР. А друзей моих много побывало в Афганистане. К счастью, никто не погиб. Конечно, больше всего доставалось вертолетчикам – вот это было опасно. А истребитель сложно достать.

Хочу сказать, что еще при поступлении я изначально шел в истребительную авиацию – тогда курсанты сразу делились на летчиков самолета и вертолета. Это теперь дается общая базовая подготовка, а затем происходит деление. В наше время все было по-другому. Знаете, авиация вообще специфический род войск – там все очень тесно связаны друг с другом. Любой полет – это риск. За годы моей службы были разные нештатные ситуации, в которых летчики даже погибали. Но у меня, наверное, очень хороший ангел-хранитель, потому что меня все это миновало. Я сейчас смотрю новости из нашей армии о неуставных отношениях и не могу понять, откуда это? Да, в советской армии было разделение по национальному признаку, но вражды — нет.

Ленинград

– В Туркмении я пробыл до апреля 1991 года и уехал в Ленинград. А через полгода большой страны не стало.

Понимал, что мне нужно принимать важное решение: повсюду начинались конфликты, и я не хотел в одно прекрасное время оказаться по разные стороны со своими товарищами. И в Ленинграде написал рапорт об увольнении из Вооруженных Сил. Возвращаться мне было куда – в родной Логойск.

Логойск

– Здесь до 1995 г. проработал на заводе «ЭПОС» (сейчас «Амкодор-Логойск»), а затем стал начальником спортсооружений. Время тогда было очень сложное: бассейн стоял недостроенный, оба ФОКа напоминали металлические коробки без внутренней отделки. Но мы справились, нашли финансирование и сделали для города такие важные объекты.

Сейчас я на отдыхе, воспитываю внуков, продолжаю следить за развитием авиации – покупаю специализированный журнал, изучаю все новинки. Иногда кажется, что хоть сейчас сел бы и полетел.

Поддерживаю связь со своими друзьями: мы переписываемся в интернете, созваниваемся, однако встречаемся уже реже. Но буквально в прошлом году ко мне на мотоцикле приезжал мой давний товарищ из Краснодара – он путешествовал по России, Украине, Беларуси и заехал. Приятно было пообщаться.

Так уж получилось, что сын по состоянию здоровья не стал летчиком, а вот двое внуков активно интересуются самолетами. Посмотрим, будут ли они продолжателями дела своего деда. Но если нет – ничего страшного. Главное, чтобы нашли себя в жизни.

Записал Вячеслав Акульчик, «РК».