Говорят, до тех пор будет продолжаться война, пока последний ее солдат не найдет упокоение. А сколько их еще – ненайденных, неизвестных – лежит в нашей земле! 

Недавно из военкомата пришло известие о находке возможных останков солдата Второй мировой. С каким нетерпением ждала я поисковиков! Надеялась, что, как много лет назад, при обнаружении пулеметного расчета на пересечении дорог Минск -- Витебск и Логойск -- Калачи, найдутся личные вещи солдата, и, если очень повезет, медальон-"смертник". Мы восстановим имя еще одного пропавшего без вести, найдем его родственников…

Когда в Логойск в 2008 году приехала дочь Евгения Ивашкова – красноармейца, погибшего в 1941-м при обороне Логойска (одного из солдат пулеметного расчета) – наплакались все: она, я, представители военкомата и районной власти. Это был такой эмоциональный всплеск! А потом наступило умиротворение, которое дало новый импульс на поиски.

Прошло 12 лет. Этот май принес мне огорчение в виде заключительного акта поисковиков: найденные останки не относятся к периоду Великой Отечественной. Более того – кости принадлежат животному, а каска – послевоенного периода, хоть и изготовлена по образцу 1941 года.

Разочарование? Грусть? Возможно. Но где-то с примесью радости, что много лет люди ходили, жили, смеялись не на месте захоронения защитника Родины.

Но сколько еще их  -- ненайденных? Когда-то военный археолог Андрей Каркотко говорил о том, что вся наша Беларусь стоит на костях. Дома, дороги, школы и стадионы…

По архивным данным на Логойщине где-то в районе урочища Горбатый мост есть массовое захоронение красноармейцев. Вернее - мужчин первой мобилизации 1941 года. Оно неучтенное, официальных сведений нет. Но я помню рассказ ветерана из д. Белое Петра Зинкевича.

Когда началась война, Петр Петрович был подростком, и в действующую армию не попал по возрасту. Однако партизанил, и уже потом, с освободительным движением, двинулся на Запад. Он рассказывал, как мужчины из Плещеницкого района первой мобилизации собрались у военкомата и двинулись колонной в сторону Минска. Но едва дошли до теперешней витебской трассы, как попали под бомбежку. Петр Зинкевич вместе с друзьями – такими же подростками – помогал местным бабам стягивать убитых в ров и там хоронить. Где точно находится это место, к сожалению, теперь не может указать даже сам Петр Петрович.

Увы, сейчас, когда прошло много лет с тех пор, найти останки и установить, что они принадлежат защитникам Отечества, не то чтобы не реально, но весьма проблематично.

В памяти всплывает еще один случай. Несколько лет назад в райисполком обратился пожилой мужчина, который сообщил о месте, где в войну был сбит советский самолет. И утверждал, что летчик захоронен также где-то рядом. Приводил показания свидетеля событий, в те годы подростка, теперь уже, конечно, престарелого человека. Мы нашли его. Вместе с военкомом и председателем сельского Совета привезли дедушку на предполагаемое место трагедии.

Он долго ходил между деревьев, вглядывался в окрестности, а потом заявил: «Нет. Не тут. Там деревца были молоденькие, а эти – вон какие здоровые! И пуня там стояла. Деревянная». Не учел мужчина, что с той поры прошло уже много лет, деревья выросли, а пуню могли снести...

И все же сельисполкомом был отправлен запрос в Управление по увековечиванию памяти защитников Отечества и жертв войн. Были проведены раскопки, найдены останки и перезахоронены с почестями. А уже после появилась информация о том, что это мог быть совсем другой человек. По сведениям сельчан, приблизительно в том месте захоронен проезжий цыган, который натворил что-то серьезное в деревне, и местные убили его и закопали потихому. Мол, война, кто их там считает… Безусловно, все это на уровне слухов, но сомнения в душу закрались. И никакая экспертиза не скажет, кому принадлежат останки: летчику-герою или вору.

...Где-то в Карелии найдено воинское захоронение. Местные поисковики определили, что в нем – наш земляк, бывший житель д. Соколы. Что-то конкретное говорить об этом факте пока рано: ждем официальных сведений.

Фото с раскопок 2008 года.